Утро уже было в самом разгаре. Солнце достаточно поднялось и хорошо освещало дорогу, которая шла как раз между небольшими скалами с одной и обрывом с другой стороны. Видимо когда-то в этом месте проходила полноводная река. Деться было решительно некуда, можно было только идти вперед. Лагерь рейдеров остался позади давно. Такое положение дел уже начинало беспокоить Пако. Светло, не спрячешься, если их поедут искать сюда, то найдут очень скоро.
Невидимая спутница теперь шла позади. Путь был извилист, а она всегда умудрялась быть где-то там, за поворотом, чуть позади. Оставалось только надеяться, что раненых и порядком вымотавшихся от ночной ходьбы солдат предупредят о приближающейся опасности. Но это, конечно, вряд ли спасет, если деться будет некуда, как сейчас. Оставалось только стараться как можно быстрей пройти этот участок, в надежде, что за следующим поворотом окажется укрытие.
Позади, за одним из поворотов, она ворошила землю, скрывая очередной след от солдатского сапога. Чем дольше не найдут беглецов, тем дольше не хватятся двух неудачливых рейдеров. А когда найдут, то спишут на выходку солдат. Главное не будут искать её, это хорошо.
В голову лезли воспоминания о Ветре. Он был прекрасным охотником, великим войнам деревни. Заметание следов был, несомненно, его козырь. Отличный парень, если бы у них и были рейтинги «отличных парней», Ветер точно занял бы место в первой десятке. Не первое, но и не последнее, это точно. Он был не только ее главный учитель, но и первый мужчина, такое не забывают.
Сейчас, вспоминая его науку, она надеялась, что Ветер занял достойное место в лесу предков.
Они двигаются с приличной скоростью, еще минут двадцать и уже будет вход на минное поле. Главное попасть туда, до того как рейдеры догадаются искать здесь.
За очередным поворотом, среди скал справа, появились расщелина. Она представляла собой своего рода проход, ведущий вверх и за скалы. Там же обнажалась обширная равнина с разбросанными то тут то там огромными валунами и грудами покореженного металла, отдаленно напоминающего военные машины обеих сторон.
— Старое минное поле, наверное, — проговорил Болто, уставшим голосом. — Мне как-то говорили, что оно тут есть… Что будем делать?
Пако сверился со своими ощущениями. Его личная проводница давно уже поравнялась с ними, каким-то немыслимым способом забравшись на скалы, а теперь она явно была где-то там, среди валунов и удалялась в центр равнины. Не без восхищения он отметил для себя, что видеть они ее не видят, что было сложно сделать при таком хорошем обзоре с их стороны. «Ну если ты прошла, то и у нас должно получиться.» Он начал смело шагать в том же направлении.
— Постой, а если там мины.
— Ты сам сказал, что оно старое. Они могут уже не работать.
— Оставаться на этой дороге, такое же самоубийство, как и пойти туда. — Заметил Скревен.
Болто посмотрел на него задумчиво, пожал плечами и, перехватив Трофея, махнул головой в знак согласия.
Кое-как они доковыляли до валуна в полутора километрах от расщелины. Чуть обойдя его, Пако обнаружил, что тот как бы нависает над землей, создавая надежное укрытие от солнца и невооруженного взгляда. Он помахал рукой, подзывая остальных. Трофей выглядел плохо, да и Болто со Скревеном едва тащили свои ноги. Солнце забралось уже очень высоко и начинало представлять проблему.
В глубине, почти под самим уже основанием камня, чуть присыпанные песком и камнями, лежали две проржавевшие с виду фляги. Они оказались полными. Все-таки он правильно понял, им предлагали остановиться здесь. Собственно никто и не возражал.
Пока все пили и располагались в своем временном лагере, их спутница вернулась на дорогу, аккуратно обойдя беглецов. Пако сначала просто ощущал ее передвижение, а когда расстояние между ними увеличилось до километра, рана резко заболела, голова закружилась. Хорошо он сидел, облокотившись о камень, падать было не куда.
«Этого еще не хватало.» — Подумал он теряя сознание.
Последние доказательства их пребывания на этой местности были стерты очень быстро, впереди был еще целый день. Вернувшись на поле и найдя себе свое личное укрытие, она порылась в мешке, что все это время несла с собой. Из него была извлечена книга в мягком, порядком истрепавшемся переплете. Название книги гласило: «Плутаркианско-Марсианский разговорник. Устоявшиеся фразы и выражения.»
— Что ж…
***
— То есть вы, как оголтелые, ищите сбежавший труп солдата?
— Сколько раз еще говорить, там еще было трое живых!
— Сложно представить, что они забрали его с собой…
— От куда мне знать? Может это ваша Марсианская сентиментальность… — Рейдер уже не на шутку злился, начиная понимать, что над ним смеются.
— Может он сам ушел? — Екс готов был уже кататься по земле от смеха. — Ладно, где босс? У меня к нему бумаги.
— Ну, он лично ищет заключенных. Там на юге.
— А кто прочесывает старую дорогу мимо минного поля на северо-западе?
— Босс сказал: «Если они и пошли по ней, мы их легко найдем, там деться некуда. А вот если в других направлениях…»
— Ладно, я понял, — перебил его Екселенс. — Мертвые марсиане — они же такие шустрые, за ними глаз да глаз! Поеду, поучаствую.
Он оставил в покое бедолагу и заведя мотор мотоцикла поехал на поиски главного. Долго искать не пришлось, все изрядно перепили с вечера и потому двигались как сонные мухи. Отдав пакет с благодарностями, он позволил повесить на себя миссию проверить северо-западную дорогу. Это было как нельзя кстати, теперь, ни у кого не возникнет вопросов «почему он так долго?» и «какого черта он там делал?».
С дороги и правда не было возможности никуда деться. Справа, хоть и не высокие, но скалы, слева глубокое русло пересохшей реки с крутым обрывом вместо бывшего песчаного берега. Ну вниз еще можно было спуститься, но потом подняться на противоположной стороне, где было еще круче. Нет.
Ехал он достаточно медленно, что бы успевать оглядывать землю, на предмет следов. Сложно представить, что двое раненых и один тяжелораненый могли пройти здесь и даже не накапать где-нибудь кровью или слишком тяжело сделать шаг, таким образом оставив след. А если они и впрямь еще труп тащили! Нет, еще раз нет!
Вскоре, среди скал появилась расщелина. Екс остановился и слез с байка. Еще раз внимательно оглядев землю, он прошел через нее. На той стороне перед ним раскинулось огромное открытое пространство. Не следов, не серьезных укрытий.
Он прекрасно помнил это место. Когда-то давно Екс лично закопал тут две или три мины. С тех пор прошло немало времени и он навсегда зарекся заниматься подобной работай. Но надо было отдать должное его стараниям, а так же полдюжины рейдеров с разных концов галактики, слетевшихся тогда за дармовщиной. Минное поле до сих пор все объезжали и обходили стороной. Насколько можно было видеть, здесь погибла не одна боевая машина.
— Нет, сюда еще надо было дойти. — Он еще раз прикинул. Трое, один еле ползет, идут, заметают следы, тащат павшего товарища. Или похоронили за лагерем? Тогда тем более, просто прокопались бы, не дошли бы сюда, да еще спрятаться надо. — Простите, ребята, но у меня свои дела! Будем считать – вы везунчики.
Резко развернувшись на каблуках, он вернулся к своему черному красавцу.
Дорога, по которой он ехал, была не чем иным, как объездным путем, подальше от мин. Где то там впереди, судя по наводкам разведки, которую плутакианцы имели не осторожность не особо скрывать и шифровать, должен был располагаться лагерь борцов за свободу. Тайный. Хотя… какой он тайный, если о нем уже много кто знает?
Через час в шлеме сработала система наведения, слева внизу появилось маленькое изображение здания. Судя по цифрам, еще пара тройка километров и он на месте.
Остановившись в безопасной близи от интересующего здания, он спешился. Отличный обзор, а тебя не видно. Все шло более чем удачно. Наклонившись к радио на байке, Екс стал его подстраивать.
— Так, про какую частоту говорил Кур? Ах да…
Пока было слышно только шипение, но сдаваться он не собирался.
Еще пол часа прошли в пустую, но внезапно радио перестало шипеть и послышался голос.
— Огненный мешок вызывает… — Голос то пропадал, то появлялся, сопровождаемый шипением…
Екселенс повозился еще немного, пока не услышал, что сигнал достаточно четкий, а голоса разборчивые и нажал на кнопку записи. Он достал и прикурил сигару, предвкушая как запишет информацию, которую знал, куда и почем можно продать. Вот его прописка на Марс, собственной персоной.
Тут сзади послышался быстро приближающийся гул мотора.
— Этого еще не хватало! — Буркнул себе под нос Екс, приседая и одновременно раскрывая сразу обе кобуры, в которых обрели свое место два надежных старых друга.
Байк с двумя седоками не проехал, а пролетел мимо, не удивительно, что его не заметили на такой скорости. Правильно он перестраховывался, стараясь встать там, где наименее был бы заметен с любой стороны.
— Вот и славно! Похоже, мою посылку доставят в срок. Пора останавливать запись. А ну-ка, что там у нас вышло?..
***
Эта ночь обещала быть безлунной. Сознание вернулось к Пако в полной темноте. Где-то уже в глубине минного поля их ждал невидимый спутник. Растолкав друзей, он помог им подняться и вся группа двинулась в путь. Это была опасная дорога и Пако догадывался, что надо идти точно, след в след.
Те, кто проезжал или проходил мимо этого места, были не правы, полагая, что по нему никто не ходит. Она ходила уже тут раза три. Но это было всегда днем. Именно в это время суток для опытного глаза было очевидно — мины закопаны в соответствии с определенным рисунком. Этот рисунок, сетка, имела свои недочеты. Если правильно определить расположение ближайших четырех мест захоронения опасных объектов и идти точно по-прямой держась между рядами можно легко избежать неприятностей. Так она и делала даже сейчас в темноте, шла сверяясь с приметами подмеченными днем в тот самый первый раз. В них входили: валун в форме сосуда тиры, подорвавшийся танк, небольшая борозда на земле от отлетевшего куска мотоцикла… Что бы различать все это, вполне было достаточно света звезд. Отсутствие лун даже было на руку, так ее совсем не видно.
На той стороне поля располагался временный лагерь марсианского войска, конечная цель похода. Все-таки бросать раненых как-то бессовестно, да и интересней дел сейчас не было. А там, в лагере, может удастся стащить что-нибудь полезное.
Размышляя о том, что может быть полезного там, на той стороне минного поля, она наступила ногой на железный лист. Это видимо была часть обшивки машины нерадивого плутаркианца. Дальше располагались две мины, которые какой-то умник закопал вне ряда. Толи он страдал косоглазием, толи сделал это назло начальству, но факт оставался фактом. Здесь надо было сворачивать и резко в право, что бы не промахнуться и попасть в другое безопасное межрядие. Она остановилась.
Расстояние между ведущей и ведомыми сокращалось. Надо было срочно придумать, как заставить подопечных свернуть именно здесь, не попадаясь при этом на глаза.
Решение пришло само, верней оно давно лежало в сумке. Маленький карманный фонарик как будто нашептывал, лежа рядом с книгой на столе последнего неудачливого рейдера в палатке: «Меня, захвати и меня!»
Сделав несколько шагов в прежнем направлении, она вкопала его в землю, лампочкой вверх там, где надо было точно сворачивать. Сзади уже начали слышаться тяжелые шаги Пако. Нажав на кнопку, проводница побежала, как могла быстро вправо.
— Смотри свет. Неужели тут кто-то есть? — Задал вопрос Болто.
— Сейчас посмотрим. — Ответил Пако и решительно направился к свету. Он чувствовал как направление резко поменялось, интуитивно догадавшись, что может значить фонарь.
— Идите сюда. Тут никого. — Крикнул он, догоняющим его товарищам.
— Интересно и откуда он здесь? — Задумчиво произнес Скревен, крутя находку в руках. — Как новый. Мистика какая-то. Уже во-второй раз, тебе это не кажется странным, Пако?
— Это нет. Надо тут сворачивать и идти туда, вот то, что мне кажется.
— Ну пока все в порядке… Пако у нас везунчик, помнишь? — Попытался хихикнуть Болто.
Они встали.
— Ну тогда впереди. — Скревен стал взваливать на плечо руку Трофея, бедолага все это время оставался в полусознательном состоянии. Болто поспешил поступить так же с левой рукой, тяжелораненого товарища. Они опять поплелись за Пако.
К рассвету процессия дошла до границы минного поля.
Убедившись, что солдаты миновали опасный участок, девушка отправилась по своим сугубо личным делам.
Когда солдаты поднялись на очередной холм, в свете начинающегося рассвета они увидели лагерь. У Пако опять открылась рана и начала кровоточить. Решено было остановиться здесь и ждать пока кто-то один сходит за помощью. Болто радостно побежал вперед. Очень скоро он вернулся с полевым врачом, пятью боевыми товарищами и двумя носилками.
Их четверых уже и не ждали увидеть живыми. Все были рады, хлопали по плечу, подшучивали. В этом начале нового дня все казалось радостным и чудным.
Сержант Скаборт с вечера получил ориентировку из штаба, срочно выдвигаться бомбить Низину Аркер, поэтому у всего лагеря дел было по горло.
Тяжелораненых решено было оставить и забрать на обратном пути.
Когда врач, уже вечером, перевязывал раны, то заявил:
—Да ты всех нас переживешь с такой пролиферацией.
Пако заволновался.
— Везунчик ты. Она совсем не гноится, да и затягивается быстро, пару недель и ты снова в строю. — Весело добавил он.
«Отлично, пару недель это хорошо. Пару дней выглядело бы странно. Но все равно теперь буду перевязываться сам, на всякий случай. Вдруг завтра… Этого еще не хватало!» С этими мыслями он повернулся на здоровый бок и сделал вид, что заснул. Вечером войско ушло, лагерь опустел. Пако же незаметно вышел из палатки полевого госпиталя и пошел к ближайшим холмам.
***
Праздник закончился лишь на рассвете. Как всегда он был пышным. Только на этот раз отмечали не просто сбор урожая. Несомненно пикантности ситуации придавало наличие тайны.
Все знали, что отмечают не только готовность к отправке овощей и фруктов, они провожали голос Та. С каждого Главный В Шляпе лично взял обет молчания.
За танцами шли песни, за песнями танцы. Если бы захватчики потрудились перевести великий язык слова и движения Та, то заметили бы среди песен есть и в защиту путника, и танцы на удачную подачу мысли. Много было из старого почти забытого репертуара, но были и новые.
От всего этого вчерашнего сумбура у Пальца Для Ямок до сих пор кружилась голова. Он подозревал, что виноват шаман поселения Безумные Глаза, который отвечал за напитки в тот прощальный вечер.
— Куда вы направляетесь? — Задали захватчики вопрос голосом бортового переводчика.
— На вселенскую выставку-ярмарку Овощей и Фруктов. — Уставшим голосом ответил капитан космического корабля Та. Он слышал этот вопрос каждые три года, поэтому не растерялся и быстро дал ответ. — Ваша часть с груза упакована и ждет. — Видно было, капитан хочет разделаться с этим побыстрей, он тоже пил напитки Безумного Глаза.
После некоторой возни, приготовленные ящики были переправлены на корабли захватчиков. Те, в свою очередь, дали свое согласие пропустить корабль Та.
Включив двигатели, железный гигант народа Та медленно двинулся по своему долгому великому пути. Как огромный кит он нырнул в гиппер-пространство. Корабли великого народа двигались медлительно и достойно. Никто никогда и не думал останавливать их. Да и кому в этой, несущейся с огромной сверхсветовой скоростью вселенной придет на ум грабить такую черепаху? Даже такие овощи и фрукты не считались хорошей добычей космических пиратов. По этим причинам хищники космоса оплывали кита Та стороной и не тратили своего времени, которого и так не хватало.
Три года великий кит Та будет плавать в океане космоса, от одной выставки к другой… Собрав почести и награды четырех, а иногда пяти, он отправится в родные края, что бы там взять к себе на борт новый груз. Всего было три великих космических кита, когда улетал один, чтобы вернуться спустя три года, прилетал другой, через год третий. Но Палец Для Ямок мог только догадываться, сколько продлится его плавание. Залезая в крио-камеру он вспоминал слава Та, что должен передать на великой вселенской сходке высокоцивилизованных рас. Обращение к Нарво, слова, что помогут его народу стать свободными.
***
Выйдя за пределы временного лагеря, и зайдя за холм, Пако обратился к сидящей на камне девушке.
— Все еще здесь? А что так? — Он присел рядом.
— Еще не придумала, куда хочу идти.
— А что ты делала там, в развалинах?
— Успокаивала духов народа. Моего народа. Когда кто-то из народа умирает, его дух шестнадцать лун ходит и грустит о потерянной жизни. Живые ходят успокаивать его, когда он успокоится, он идет в лес предков.
— Шестнадцать лун это, я так понимаю, около восьми месяцев? — Пако подождал, ответа так и не последовало. — И кто там умер?
— Все.
— О. Прости, я сожалею. И что теперь ты намереваешься делать?
— Не решила.
— С нами воевать ты не будешь…
— Нет. Это глупая война. Веселитесь сами.
— Ну, вообще я тоже примерно так и думаю…
— Зачем тогда тебе ружье?
— Да я еще тот вояка. Скорей присутствую… — Пако помолчал. — Ополченцы считают, что Марс продали. Думаю так оно и есть. Но делать же надо что-то… Так может представится шанс, как-то повлиять на … что ли… Ладно. Лучше скажи, как тебя зовут?
— Когда умирают те, кто называл, имя теряется…
— То есть, это как?
— У меня нет имени.
— У тебя нет имени?
— У меня не было его. Самого себя никак не называешь, ты просто есть и все. Имена нужны когда, хочешь называть кого-то или что-то. Имена всегда для других. Поэтому, умирая, ты забираешь все имена, которые знали с собой, что бы быть понятными в лесу предков. Имена нужны, когда будешь рассказывать истории о своей жизни.
— Довольно странно и непонятно… Ну я же как-то хочу тебя называть. Мне что делать?
— Придумай.
— Вот с фантазией у меня всегда было плохо, знаешь ли…
— Не знаю.
Пако помолчал с минуту, вспоминая все женские имена, которые когда-либо слышал. Ни одно не подходило.
— Называть можно как хочешь, тот рейдер называл меня мышью, например. Но я же не земное животное. — Добавила она.
— Это просто весело, шутка такая, так называть… Ладно… Ну что ж… Там парни поймали земную радио волну, так вот, когда я уходил как раз ставили песню какой-то Кики Ди, по-моему это женское имя. Конечно это «Ди» можно и опустить…
— Хорошо. — Она помолчала. — Кики Ди поет? Я плохо пою. Если я буду петь — это будет плохо. Спеть?
— Этого еще не хватало!
